Скульптор Паоло Трубецкой в моей жизни возник внезапно. Собственно, не сам он, а его творческое наследие и необычное сочетание имени и фамилии. Ветер странствий занес меня в небольшой итальянский городок у подножия Альп и там вдруг оказалось, что одна из местных улочек носит имя Паоло Трубецкого. Заметная и значимая для российской истории фамилия на табличке привлекла внимание. Понятно, я любознательно отправился в интернет изучать, что за человек-то, да чем он прославился.
Выяснилось, что действительно персонаж незаурядный. Внебрачный сын двоеженца князя Петра Трубецкого и американской пианистки. Александр II запретил Трубецкому-старшему возвращаться в Россию, дабы не привнести в отечество дух разврата. Паоло Петрович родился в Италии, творил по всему миру. Самая же знаменитая его скульптура посвящена царю Александру, но только III. Она была открыта как раз 5 июня в 1909 году в Санкт-Петербурге.
Процесс создания образа одного из самых выдающихся российских самодержцев сопровождался скандалом. Открытие – тем паче. Дело в том, что скульптор Трубецкой был сколь талантлив, столь и уперт.
Царя он изобразил мастерски, причем, правдиво. Могучий император с бородищей лопатой восседал на коне ему под стать, на этаком тяжеловозе. Кстати, может я, конечно, и не ахти какой специалист, но этот монумент мне очень симпатичен. В нем запечатлена сила и непреклонная воля Александра III, благодаря которым он не только держал в узде не самую простую из империй, но и заставлял всех уважать Россию и считаться с ней. А что он не являл собой образец дворцовой утонченности, так это уж так Господь распорядился.
Но родня Александра III, к тому времени уже почившего в Бозе, наотрез отказывалась признавать видение мастера. Наседали, мол, императоров так не изображают. В принципе, частично были правы. Большинство конных статуй монархов выглядят куда изысканней в линиях и, что ли, тоньше в кости. Однако свое решающее слово сказала вдова императора Мария Федоровна.
Посмотрев, какую скульптуру намереваются установить у Николаевского (ныне Московского) вокзала, она сказала, что сходство поразительное, именно таким её супруг и был при жизни. Спорить никто не осмелился.
Обида на Трубецкого, надо заметить, у некоторых августейших заказчиков осталась. Его даже не позвали на открытие монумента. Точнее, позвали так хитро, что тот не имел шансов успеть на церемонию. Само же изваяние стало желанной целью доморощенных остряков, упражнявшихся в составлении виршей наподобие «стоит комод, на комоде бегемот, на бегемоте обормот…»
Правящий император Николай II чуть было слабину не дал и не отправил статую отца из Петербурга в Иркутск. Александр III ведь не просто так был увековечен, а как создатель Транссибирской магистрали. Иркутск тоже на ней стоит, только изрядно восточней…
Сделано этого не было. А ведь острословы уже заготовили эпиграммы о ссылке монумента в Сибирь. В каком-то смысле, то, что общественность приняла несомненно талантливую работу Паоло Трубецкого в штыки, сохранила ее для потомства. Когда к власти пришли большевики, они ведь многие памятники ликвидировали. Этот же оставили, как символ всеподавляющего, громоздкого и неповоротливого царизма.
